2 февраля Россия отметит 75-летие победы в Сталинградской битве.
Это одна из самых кровопролитных битв Великой Отечественной войны, она навсегда оставила большой след в истории нашей страны.
Из воспоминаний дегтяревцев - участников Сталинградской битвы:

                                                                                 
Иван Зотович Недомерков:
– Что такое война? Тяжело рассказывать. Это зимой и летом, днем и ночью беспрерывно войска находятся в движении под воздействием огня противника. В перерывах между боями – питание, спали в окопах, не снимая одежды и снаряжения. Вот эта правда войны…
Сразу же после призыва в армию я прошел ускоренный курс обучения. Закончил Смоленское артиллерийское училище, которое было эвакуировано в Ирбит (Свердловская обл.), а затем начал свою военную деятельность в Гороховецких лагерях, где размещался артиллерийский учебный центр. Я был назначен в 149-й истребительный полк, который был направлен на Сталинградский фронт. С 19 ноября 1942 началось победное наступление Советской армии. Я участвовал в этом наступлении. Мощнейшая артиллерийская подготовка, после которой наши два фронта: Сталинградский и Донской пошли в наступление. Моя часть пошла на Ростов-на-Дону. При освобождении станции Котельниково, недалеко от Сталинграда, я получил первое боевое крещение. Командуя огневым взводом противотанковых орудий, я участвовал в отражении танковой атаки противника. Танки совершенно неожиданно зашли с тыла. Со своим противотанковым взводом я уничтожил два танка противника, был ранен и получил первую боевую награду – орден Красной звезды.

                                                                                 
Павел Семёнович Маштаков:
– Под Сталинград мы попали в сентябре 1942 года. Долго передвигались по лесам, по рощам. В Сталинграде в это время бои идут – а мы в тылу. Между собой разговариваем: «Что же нас в Сталинград не берут? Там такие кровопролитные бои, а мы здесь…» Смотрим – кроме нас, много танков, артиллерии по этим кустам маскируется. Уже октябрьские праздники прошли, а мы все не на фронте. Потом вдруг вечером команда: «Ночью в поход!». Часов в двенадцать ночи выступили и форсированным маршем к утру 50 километров сделали. Как раз подморозило хорошо, как по асфальту шли. Утром была канонада мощная, но мы еще не принимали участия. А после артподготовки сразу в прорыв наши кавалеристы пошли, и как-то очень быстро, уже часам к 12 дня, заняли станцию Абганерово. Там держали оборону румынские части – союзники Германии. Румын разбили, станцию заняли, я на самой станции не был, а потом поселок Садовый – вот по нему огонь вели. Быстро шли, с румынами бои скоротечные были. Раз в одной балке заняли они оборону – тоже бой был, огонь открывали, но быстро их сломили, опять в наступление пошли. Там румын этих набили много, они все валяются с сидорами такими – большущими котомками. Я подошел к одному, думаю, что у них там? У меня был штык-нож от японской винтовки, я им разрезал один такой сидор – а там одеяло, какие-то скатерки, вплоть до полотенец… «Эх, думаю, румыны. Немцы себе хорошее берут, а вам – что останется…». И так мы наступали три дня, а потом слышим: «Соединились с правым флангом! Немец в кольце, окружили!» Бои тут были не очень тяжелые, потому что основные силы немцев были в самом Сталинграде. И мы погнали этих румын, с небольшими стычками брали один населенный пункт за другим и отогнали их километров на девяносто от Сталинграда. Было внутреннее кольцо окружения и внешнее, и наша задача, конников – преследовать противника. Казалось бы, не больно велика сила конницы, только в наступлении это более подвижные войска, чтобы не давать противнику задержаться, занять оборону на новом рубеже. Подошли к станции Котельниково, одна из наших дивизий, 15-я, уже завязала там бой, а я был в 14-й дивизии. Сначала нас здорово встретила немецкая артиллерия. Мы думали, как обычно будет. Наши кавалеристы пошли занимать один населенный пункт, мы сделали огневой налет – все как положено. А потом по нам как вдарит вражеская артиллерия – мы еле успели минометы подхватить и тягу! Пришлось отступить. В другом месте подъехали к деревне – там бомбить нас начали! Всю деревню разнесло, хорошо, что мы огневую позицию заняли за деревней, с километр примерно в стороне. Потом на нашу батарею из-за горы танк выскочил… Я был в минометной батарее. И так день за днем – налеты авиации, порой чуть не за каждым солдатом гонялись. Миномет только поставим – немец пикирует, да еще рукавицей погрозит!
Так по этим степям сталинградским отступали, но паники не было, все равно на каждом рубеже занимали оборону. Гитлер решил деблокировать свою сталинградскую группировку, бросил большие силы – вот мы в эту мясорубку и попали. Отступили, уже километров сорок до Сталинграда осталось – наше командование, конечно, не потерпит такого. Пришло подкрепление – механизированные части, пехота, танки, нас из боя вывели, а они снова пошли в наступление, погнали врага уже основательно. А нам дали участок обороны на внутреннем кольце окружения – немцы там тоже везде прорываться пытались, не просто так сидели и ждали помощи. Мы держали
оборону, не давали им вырваться. Потери у нас тоже были, и лошадей побило, минометы порой на себе приходилось перетаскивать. В упряжке должно быть четыре лошади, а у нас оставалось по две, да и те измученные, и кавалеристы без лошадей оставались. А потом нашу часть, уже здорово потрепанную, вывели с фронта на передышку, и на этом сталинградская эпопея у меня закончилась.